|
|
О ВОСПИТАТЕЛЬНОМ
ЗНАЧЕНИИ СЦЕНЫ1 |
Многие из наших публицистов, говоря о воспитательном значении
театральных представлений, таковое признают только за драмами,
т. е. за теми „продуктами сценического искусства", которые
не содержат в себе ни пения, ни музыки. Молодой публицист Асад
Мамедов-Ахлиев, „приветствуя (на страницах" И. К. Б. М. Общ.
организаций" №241) появление на свет профессионального союза
артистов-мусульман", советует союзу „воздвигнуть храм только
Мельпомене", т. е. ставить только драматические произведения,
ибо „музыкальные произведения, — по словам гр. Ахлиева,—являются
только второ-,а то и третьестепенными продуктами сценического
искусства, претендующими на воспитательное значение".
Такое настойчивое отрицание и оспаривание, хотя бы голословно,
воспитательного значения музыкально драматических произведений,
каковыми являются опера, оперетта, драма с музыкой и т. д., с
одной стороны, создает в общественном сознании однобокое представление
о театре и театральном искусстве вообще, а также отрицательное
отношение к той области искусства, которая называется музыкой,
и, с другой стороны, если не убивает, то ослабляет охоту тех молодых
мусульман2,
которые задаются целью посвящать себя музыкальному искусству.
Таким образом, задерживается развитие национальной музыки и попутно
ставится преграда естественному стремлению к музыкальному образованию,
тому стремлению, которое обнаруживается у нас, мусульман, только
в XX веке.
Я далек от мысли подозревать наших публицистов в умышленном создании
тормоза на пути развития нашей национальной музыки, начинающегося
именно с попытки сочинять музыкально-драматические произведения,
а также сознательно преградить мусульманам путь к области музыкального
искусства, а потому такие серьезные разговоры о вреде музыкальных
произведений и о том, что эти произведения, как факторы воспитания,
по сравнению с драмой имеют третьестепенное значение, я объясняю
просто несерьезным отношением к музыкальному искусству. Поэтому,
мне кажется, было бы полезно побеседовать на эту тему, отнесясь
серьезно и внимательно как к драматическим, так и к музыкально-драматическим
произведениям.
Для начала такой серьезной беседы я бы попросил гр. Ахлиева ответить
мне на следующие вопросы:
Чем руководствуетесь, отрицая или умаляя воспитательное значение
музыкальных произведений вообще?
Чем уступают в воспитательном отношении оперы „Отелло", „Фауст",
„Борис Годунов" и др. одноименным драмам?
Ответы на эти вопросы должны дать реальное представление о пользе
и вреде того и другого рода сценического искусства, что особенно
важно для новообразовавшегося союза мусульманских артистов.
1
В 1917 году в Баку был организован профессиональный Союз театральных
работников-азербайджанцев. В связи с этим в газете „Каспий"
(точнее, в приложении к ней—„Известиях Комитета бакинских мусульманских
общественных организаций") от 27 октября (9 ноября) 1917
г. за № 241 была опубликована статья публициста Асада Мамедова-Ахлиева
под заголовком „Воспитательное значение сцены". Автор, приветствуя
организацию в Баку профессионального союза театральных работников,
высказал ряд своих соображений об эстетическом воспитании широких
масс—театральных зрителей. Ратуя за развитие драмы, Ахлиев отрицал
положительную роль музыкальных спектаклей. Он считал оперу и оперетту
„второ-, а то и третьестепенными продуктами сценического искусства."
Ахлиев утверждал: „Оперетки и другие произведения легкого сюжета
являются, если можно так выразиться, сладкими блюдами, которыми
нельзя накормить голодного человека. Для нас, духовно голодных,
нужны основные блюда, т. е. драмы".
Это публичное выступление Мамедова-Ахлиева вызвало горячее возражение
Узеира Гаджибекова; его первая статья „О воспитательном значении
сцены", написанная в порядке дискуссии, была напечатана в
газ. „Каспий" („Известия Комитета бакинских мусульман ских
общественных организаций") от 28 октября 1917 года (№ 242).
2Здесь
и в дальнейшем под словами „мусульманин" или „мусульманский"
надо понимать—„азербайджанец" и „азербайджанский".
 |
 |
|
 |
|
