Первая
встреча с Уз. Гаджибековым произошла в 1926 г. Мои родители решили
дать мне музыкальное образование и обучать игре на каком-нибудь
музыкальном инструменте. С этой целью мать отвела меня в музыкальную
школу, находящуюся тогда на Нижне-Кладбищенской улице (ныне —
ул. Лермонтова). В здании этой музшколы помещалась в те годы и
консерватория. Придя в школу, мы нашли кабинет директора, и мать
постучалась к нему в дверь. Дверь открыл Уз. Гаджибеков и, улыбнувшись
нам, пригласил войти, а матери предложил сесть. Выслушав ее просьбу,
он сказал:
—Это хорошо, что Вы пришли. Значит, баджи, он хочет стать музыкантом?
Ну, что ж, это большое и хорошее желание. На каком инструменте
ты хочешь играть? — обратился Узеирбек ко мне. Смутившись, я не
знал, что ответить и молча смотрел на мать. Узеирбек, почувствовав
мою растерянность, сказал:
— Он будет играть на скрипке. Я тоже в свое время играл на скрипке,
а потом начал писать музыку и стал композитором. И ты будешь композитором,
но для этого ты должен много заниматься, стараться, трудиться.
Затем по его вызову в кабинет вошел высокий человек в пенсне.
Это был профессор С. Л. Бретаницкий.
— Семен Леонтьевич, вот молодой человек, будущий композитор, обучайте
его.
Таким образом я был зачислен в музыкальную школу.
Вторая встреча. После окончания Рабфака по классу скрипки у Н.
И. Цимберова я был принят на I курс теоретико-композиторского
факультета в Азгосконсерваторию. В начале 30-х годов Уз. Гаджибеков
пригласил в Азгосконсерваторию в качестве профессора теоретико-композиторского
факультета Л. М. Рудольфа, в прошлом ученика выдающегося русского
композитора и педагога С. И. Танеева. Узеирбек, узнав о том, что
я импровизирую на скрипке, фортепиано и сочиняю музыку, зачислил
меня в 1934 г. в класс проф. Л. М. Рудольфа. В учебной части мне
сказали, что я буду проходить «основы азербайджанской народной
музыки» у Уз. Гаджибекова. Я был очень обрадован и взволнован
этим сообщением. Когда я пришел в первый раз к нему на занятие,
Узеирбек, поздравив меня с зачислением на теоретико-композиторский
факультет, сказал:
— Перед Вашим поколением стоит очень большая и сложная задача.
Вы должны научиться органически сочетать в своих произведениях
достижения мировой музыкальной культуры с основами родной музыки.
Изучай основательно творчество Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского,
Римского-Корсакова и др. Вот я, к примеру, сейчас усиленно работаю
над оперой «Кероглы», и мне предстоит преодолеть много сложных
музыкальных проблем, пока я претворю свой замысел в жизнь. Ты
постарайся хорошо усвоить у выдающегося педагога, Л. М. Рудольфа
основы полифонии, гармонии и формы, а мы в этом классе постараемся
найти органичный сплав всего этого с ладами, структурами и формами
азербайджанской народной музыки. Я хочу, чтобы ты стал подлинно
национальным композитором, в совершенстве владеющим технологией,
формами и жанрами мировой музыкальной культуры.
Занятия в классе Уз. Гаджибекова проходили очень интересно и увлекательно.
Узеирбек как педагог был в высшей степени талантлив. Он умел так
преподнести предмет, что ученик становился как бы творческим соучастником
его собственных научных изысканий. Он предельно деликатно и незаметно
поправлял ошибки ученика, стараясь не ущемить его самолюбия и
достоинства.
В классе Уз. Гаджибекова, который посещал 4 года, я впервые и
навсегда понял идейно-художественные и структурно-формообразующие
основы мугамов. Я увидел в мугамах воплощенные в звуках творения
Низами, Насими, Физули, глубокое содержание их философии, структурное
совершенство и богатство художественных образов наших эпосов и
дастанов. Реформаторская ценность научного труда Уз. Гаджибекова
«Основы азербайджанской народной музыки» заключается в том, что
он способствует расширенному и углубленному взгляду на азербайджанские
мугамы. До моего поступления в Московскую консерваторию в 1936
г. основные музыкальные предметы я проходил в классе Уз. Гаджибекова
и Л. М. Рудольфа. За это время я написал много фортепианной музыки,
квартет и симфоническую музыку.
Третья встреча. В 1935/36 уч. г. в Азгосконсерватории. состоялся
концерт из произведений учеников класса проф. Л. М. Рудольфа.
Я представил «Фантазию» для фортепиано, которую исполнил сам.
На концерте присутствовал Уз. Гаджибеков. После окончания концерта
он подошел ко мне, поздравил и сказал:
—«Фантазия» твоя мне понравилась. Она подтвердила мое мнение о
тебе, как о перспективном композиторе. После сегодняшнего концерта
еще глубже изучай народную музыку и не забывай то, что я тебе
говорил на занятиях, чтобы со временем ты смог обрести свой неповторимый
музыкальный язык на основе национальной почвенности и органично
вплести его в ткань мирового симфонического мышления.
В 1936 г. я написал симфонию для большого симфонического оркестра,
которую должен был исполнить Ленинградский симфонический оркестр,
гастролировавший в Баку. На репетиции и прослушивании моего сочинения
(дирижировать своим произведением должен был я сам) я, откровенно
говоря, очень волновался. К моему счастью, благодаря такому первоклассному
оркестру, исполнение прошло благополучно. В зале филармонии присутствовали
Р. Ахундов, Уз. Гаджибеков, Л. Рудольф, гастролировавшие немецкие
дирижеры и др. Первым взял слово Уз. Гаджибеков. Он вспомнил мое
поступление в музыкальную школу и консерваторию, говорил о плодотворности
моих занятий в его классе и классе проф. Л. Рудольфа. Затем, перейдя
к прослушанному произведению, сказал, что оно свидетельствует
о моем значительном творческом росте и подтверждает его предчувствие,
что я перспективный композитор-симфонист. В итоге дальнейших обсуждений
я получил положительную оценку с рекомендацией обязательного продолжения
учебы в Московской консерватории. Уз. Гаджибеков и Л. Рудольф
обратились к Рухулле Ахундову с просьбой оказать для этого необходимое
содействие.
Четвертая встреча. В 1946—1947 гг. Уз. Гаджибеков по депутатским
делам и как первый секретарь Союза композиторов Азербайджана часто
приезжал в Москву. В эти годы я учился по классу композиции в
Московской консерватории у Д. Д. Шостаковича. В каждый приезд
Уз. Гаджибекова я посещал его в гостинице «Москва». Когда я приходил
к нему в номер, его жена Мелеке-ханым проявляла свое редкостное
гостеприимство, а Узеирбек спрашивал меня о моих творческих успехах,
интересовался учебой. Во время одной из встреч с Уз. Гаджибековым
в Москве он подарил мне только что вышедшую из печати книгу «Основы
азербайджанской народной музыки» с дарственной надписью.
По счастливой случайности, на другой день в Союзе композиторов
СССР я присутствовал при разговоре Уз. Гаджибекова с Д. Д. Шостаковичем.
Тема их беседы касалась азербайджанских композиторских кадров,
обучающихся в Москве. Затем разговор зашел обо мне.
Уз. Гаджибеков сказал:
— Наша республика очень нуждается в молодых композиторах, получивших
образование в столице. Я не сомневаюсь, Дмитрий Дмитриевич, что
Джевдет, пройдя Вашу композиторскую школу, станет зрелым композитором-мастером
и сможет в дальнейшем внести свой достойный вклад в развитие музыкальной
культуры Азербайджана.
Вечером, по обычаю, я приехал к Узеирбеку в гостиницу «Москва».
Он предложил мне редактировать для печати клавир оперы «Кероглы».
После этого он написал письмо директору библиотеки Большого театра
СССР с просьбой выдать мне клавир оперы.
Пятая
встреча произошла в июле 1947 г. После окончания Московской консерватории
я был направлен в республику на работу в Азгосконсерваторию в
качестве педагога по классу композиции. В связи с этим мне предстояло
встретиться с директором консерватории Уз. Гаджибековым. Узеирбек
в этот период был болен и на работу не выходил. Р. Г. Халилов,
его секретарь и заместитель, сказал, что Узеирбек на завтра пригласил
меня к себе домой в 12 часов дня. На следующий день ровно в 12
часов я позвонил, дверь открыла Мелеке-ханум. Она очень тепло
встретила меня и провела в кабинет. Узеирбек, сидевший за письменным
столом, выглядел очень больным, однако держался бодро, стараясь
не показывать тяжелого недуга. Он поздравил меня с окончанием
Московской консерватории и сказал:
— Я уже дал приказ о твоем зачислении педагогом по композиции.
Как быстро бежит время! Вспомни 1926 год, когда твоя мать привела
тебя, 9-летнего мальчика, ко мне и я сказал, что ты должен стать
композитором. И вот уже 1947 год: ты зрелый композитор, выпускник
Московской консерватории. Я не пророк, но слова мои, сказанные
тебе при нашей первой встрече, сбылись. Ты учился у такого великого
композитора и человека, каким является Д. Д. Шостакович. Впереди
у тебя композиторская и педагогическая работа. Это огромная творческая
целина. Так что тебе необходимо будет мобилизовать все свои знания,
умение и талант, чтобы воспитывать новые поколения азербайджанских
композиторов и самому создавать симфоническую музыку, отвечающую
духу нашего времени и народа. И еще, я хочу, чтобы ты стал деканом
теоретико-композиторского факультета. Как ты смотришь на это?
Я ответил:
— Узеирбек! Вы справедливо сказали, что впереди у меня огромная
творческая целина. И я вступаю на новое для себя педагогическое
поприще. По силам ли мне быть еще деканом?
Узеирбек на это ответил:
— Ну, тогда ты пока адаптируйся к новой для себя профессиональной
и жизненной стезе, а потом мы вернемся к этому вопросу. Пиши музыку
и воспитывай молодых композиторов, как в свое время воспитывали
тебя самого.
Заканчивая воспоминания о наиболее ярких и значительных для меня
встречах с Уз. Гаджибековым, сыгравших решающую роль в моей судьбе,
я хочу добавить несколько дорогих для меня штрихов к его человеческому
портрету. Узеирбек обладал тонким чувством юмора и пользовался
им весьма деликатно. Детская доверчивость, доброжелательность,
щедрость, бескорыстие, творческая принципиальность были отличительными
и характерными чертами этого Великого Человека, Мыслителя, Композитора
и Учителя. Таким я его запомнил на всю жизнь.
25.Гаджиев
Д. И., композитор, народный артист Азербайджанской
ССР, лауреат Государственной премии СССР. Воспоминание написано
к 100-летию со дня рождения Уз. Гаджибекова. Публикуется впервые.'
